Неточные совпадения
Ее неправильное личико могло растрогать тонкой чистотой очертаний; каждый
изгиб, каждая выпуклость этого лица, конечно, нашли бы
место в множестве женских обликов, но их совокупность — стиль — был совершенно оригинален, оригинально мил; на этом мы остановимся.
От Тугулу Бикин делает довольно большой
изгиб к югу, затем поднимается к северо-западу и потом уже все время течет на запад. Ниже Тугулу
в Бикин впадают: справа — речки Дзахали, Дзамацигоуза (где отпечатки лошадиных копыт на грязи), Мадагоу (большая падь семьи Да), Саенгоу (Шаньянь-гоу) (козья долина), Дагоу (большая долина), Рхауза и Цамондынза; слева — Хубиа-са (Чуб-гу-цзай —
место, где появляются черви) и Дауден (по-китайски Даянгоу — большая солнечная долина).
В 4 часа дня мы стали высматривать
место для бивака. Здесь река делала большой
изгиб. Наш берег был пологий, а противоположный — обрывистый. Тут мы и остановились. Стрелки принялись ставить палатки, а Дерсу взял котелок и пошел за водой. Через минуту он возвратился, крайне недовольный.
В одном
месте река делала
изгиб, русло ее проходило у противоположного берега, а с нашей стороны вытянулась длинная коса. На ней мы и расположились биваком; палатку поставили у края берегового обрыва лицом к реке и спиною к лесу, а впереди развели большой огонь.
Беспрестанные
изгибы и повороты дороги, которая часто суживалась до того, что двум конным нельзя было ехать рядом, способствовали им укрыться от преследования густой толпы всадников, которые, стесняясь
в узких
местах, мешали друг другу и должны были поневоле останавливаться.
— Нет, я только царь, возлюбленная. Но вот на этом
месте я целую твою милую руку, опаленную солнцем, и клянусь тебе, что еще никогда: ни
в пору первых любовных томлений юности, ни
в дни моей славы, не горело мое сердце таким неутолимым желанием, которое будит во мне одна твоя улыбка, одно прикосновение твоих огненных кудрей, один
изгиб твоих пурпуровых губ! Ты прекрасна, как шатры Кидарские, как завесы
в храме Соломоновом! Ласки твои опьяняют меня. Вот груди твои — они ароматны. Сосцы твои — как вино!
Коротков
в последний раз окинул безумными глазами белый кунтуш и через минуту оказался
в коридоре. Подумав немного, он полетел налево, ища лестницы вниз. Минут пять он бежал, следуя прихотливым
изгибам коридора, и через пять минут оказался у того
места, откуда выбежал. Дверь № 40.